Незаконное содержание в «одиночке» удалось доказать

Февраль 6, 2024

Кассация заметила, что в ИВС содержались лица, с кем истец мог находиться в одной камере.

После публикации в «АГ» заметки о признании судом незаконным длительного содержания лица в одиночной камере ИВС ко мне стали обращаться граждане, оказавшиеся в аналогичных ситуациях, связанных с нарушением их прав силовыми ведомствами.

Так, гражданин Б. содержался в одиночной камере изолятора временного содержания с 29 октября 2018 г. по 19 июня 2019 г. (более семи месяцев) в качестве обвиняемого, подсудимого, а впоследствии – осужденного.

Полагая права доверителя нарушенными в связи с длительным содержанием в одиночной камере в отсутствие законных оснований, мы решили обратиться в суд с исковым заявлением к МВД России.

В исковых требованиях, в частности, указывалось, что истец незаконно содержался в одиночной камере ИВС, что в соответствии с международной практикой является пыткой, а также посягательством на его достоинство, чем причинен моральный вред, поскольку Б. был лишен человеческого общения, не мог спокойно спать, постоянно нервничал.

В судебных заседаниях представители ответчика с заявленными требованиями не согласились, мотивируя тем, что в соответствии с п. 1 и 2 ч. 2 ст. 33 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений Б. подлежал раздельному размещению, так как ранее был судим и с ним не могли содержаться в одной камере лица, впервые привлекаемые к уголовной ответственности; при этом других обвиняемых по аналогичной статье УК РФ (ст. 161 «Грабеж») якобы не было.

Проверить доводы ответчика не представлялось возможным, так как им была представлена справка об уничтожении книг покамерного учета лиц и постовых ведомостей за интересующий период.

Суды первой и второй инстанций со ссылкой на указанную справку отказали в удовлетворении исковых требований, пояснив, что доказательств, подтверждающих факт содержания истца в одиночной камере ИВС с нарушением его прав и норм законодательства, влекущих причинение вреда, материалы дела не содержат.

Так, суд первой инстанции указал, что в силу ст. 33 Закона о содержании под стражей размещение подозреваемых и обвиняемых в камерах производится с учетом их личности и психологической совместимости. Представленные истцом в обоснование его требований ответы прокуратуры о том, что Б. мог содержаться в спорный период совместно с иными лицами в одной камере, не свидетельствуют о нарушении правил его содержания в ИВС и не являются основанем для присуждения компенсации.

Апелляционная коллегия нарушений закона не выявила, отметив, что содержание лица под стражей или отбывание им наказания в местах лишения свободы, осуществляемые на законных основаниях, сами по себе не порождают у него права на компенсацию морального вреда. Вопреки доводам апелляционной жалобы при рассмотрении данного дела суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства, исследовал представленные по делу доказательства в их совокупности, верно применил нормы материального и процессуального права.

Однако Девятый кассационный суд общей юрисдикции не согласился с указанным выводом по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 227.1 КАС РФ лицо, полагающее, что нарушены условия его содержания под стражей и(или) в исправительном учреждении, одновременно с предъявлением требования об оспаривании связанных с условиями содержания решения, действия (бездействия) органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, госслужащих в порядке, предусмотренном гл. 22 КАС, может заявить требование о присуждении компенсации за нарушение установленных законодательством и международными договорами РФ условий содержания под стражей (в исправительном учреждении).

Нормой ч. 5 ст. 227.1 КАС предусмотрено, что при рассмотрении административного искового заявления, поданного в соответствии с ч. 1 ст. 227.1 Кодекса, суд устанавливает, было ли допущено нарушение предусмотренных законодательством РФ и международными договорами РФ условий содержания лица под стражей, содержания в исправительном учреждении, а также характер и продолжительность нарушения, обстоятельства, при которых нарушение допущено, его последствия.

Согласно ч. 11 ст. 226 КАС обязанность доказывания обстоятельств, указанных в п. 1 и 2 ч. 9 данной статьи, возлагается на лицо, обратившееся в суд, а обстоятельств, указанных в п. 3 и 4 ч. 9 и в ч. 10, – на орган (должностное лицо), принявший оспариваемые решения, совершивший оспариваемые действия (бездействие).

Поэтому, как резюмировал Девятый КСОЮ в кассационном определении от 6 декабря 2023 г., представленная ответчиком справка достоверно не подтверждает отсутствие в ИВС в указанный период лиц, с которыми Б. – с учетом положений ст. 33 Закона о содержании под стражей – мог бы содержаться в одной камере столь длительный период. Кроме того, из ответов прокуратуры по результатам прокурорских проверок ИВС следовало, что пребывание истца в одиночной камере являлось незаконным, поскольку в спорный период в изоляторе содержались лица, с которыми Б. мог находиться совместно в одной камере. Таким образом, ответчик не доказал отсутствие иной возможности обеспечить соблюдение требований закона о раздельном размещении, нарушив условия содержания Б. одиночно в камере ИВС на протяжении более семи месяцев, причинив истцу нравственные страдания. В связи с этим кассация присудила Б. компенсацию морального вреда.

В заключение добавлю, что содержание подозреваемых и обвиняемых в одиночных камерах допускается по мотивированному решению начальника места содержания под стражей. Иное является существенным нарушением прав следственно-арестованных.

Источник: Адвокатская газета. Орган Федеральной палаты адвокатов РФ